Край полуразрушенной башни. Солнце. Вода ловит блики. Шелестит трава.
- И ты считаешь, что я пришёл на дуэль?
Две фигуры - одна по глаза закутана в чёрный плащ, только эти самые глаза блестят холодно, по-змеиному. Вторая - разбросанные по плечам золотисто-рыжие волосы, расшнурованный ворот белой рубашки... улыбка, способная показаться безумной, не будь она такой искренней...
- Тогда зачем? - блеск глаз из-под капюшона.
- Просто так... - светловолосый уселся на край зубца, в руках невесть откуда появилась флейта, и над водой полилась мелодия.
"Я пришёл говорить и слушать. Я пришёл - с миром..."

Задумчиво лелеет в ладонях под плащом маленькую резную статуэтку из дерева.
Флейта.
Действительно..

Говори долго. Говори обо всём, что прийдет в голову. Говори.
О чём бы ты хотел слушать?

Улыбка.
- Обо всем. О мире, каким вы его видите. О мире, каким мы его пытаемся творить...

... Перекрестья-пути. Темнота под усталыми веками.
Кто ж меня не простит?! Да прощать-то, наверное, некому.
Просинь неба свежа, только поздно - уже не до радости.
От людей убежать - надо много ума ли, да храбрости?..

Уходить - на заре, - той дорогой, с цветами и кленами.
И на солнце смотреть гладью черных очков воспаленною.
Спит во взгляде змея - черно-серая кобра-красавица;
Так пути бытия ощутимо в удавку свиваются...

А когда-то - свинцом - переплавится мука для цельности.
И ударит в лицо звездный ветер чужой Беспредельности.
Ляжет под ноги Путь, - до сомнений, до выкрика: "С нами ли?..", -
Всем ветрам распахнуть захламленное скукой сознание,

Воплотить чудеса, снова став - отчужденно-свободными.
Искры - по волосам, и звезда замирает холодная...
Жгучий ветер - в лицо, за спиной, словно шлейфом, свечение...
Нам - дорога творцов, позабывших свое отречение.

Увядает трава. Теплый вечер, вино, запах вереска...
Наша песня жива, - мы летали, мечтали и верили.
Мы пройдем между звезд, прилетим - среброкрылыми птицами.
Этот вечный вопрос - а вернемся ли, ждут ли, случится ли?..

Словно свет между строк, как свечи в полнолунье горение, -
Междузвездье дорог неподвластно дыханию Времени.
Мы вернемся. Мы ждем. Шум дорог ли? Костер ли? Да ветер ли?..
И октябрьским дождем эти строчки исчезнут в бессветии...

Нам дорога творцов, позабывших свое отречение...
(с)

- Мир?
Это непрерывный взрыв сверхновой. Момент творения здесь и сейчас.
Мир пронизывает лучами, и живёт он на натянутых, звенящих от напряжения нитях этого первого взрыва. Здесь и сейчас.

И ты сделаешь добро из зла потому, что его больше не из чего делать. (с)

Смеется.

Посмотри - под дождём травы клонятся,
На душе неспокойно и ветрено.
Солнца нашего белое золото
На безверия горечь разменяно...
Только знаешь - не надо печалиться,
Надо верить во всё, чему верится.
Мы ведь живы не силой отчаянья, -
Живы верой, что нужно надеяться.

- Если так, - то нам почти не о чем спорить...

Когда нам станет не о чем спорить, ты замолчишь и уйдешь?

::~Волдеморт в розово-зелёной кроссовке~::
Нет. Я сяду и буду слушать... или играть... или просто смотреть на солнце...

Ниор
Нашел, кого слушать.
Солнце..

Я могу смирить гордыню и смотреть даже на него. На золотой шар в ослепительной выси, признав, что он, а не я дал жизнь миру.
Но даже когда я вечность буду смотреть на солнце, я не смогу смотреть на тебя. Слепит на отдельные молекулы.

Опираться, как на костыль - на нежные звуки флейты, чтобы понять, что тот, за кем останется мир.. здесь.


Засим сей пафосный ублюдок прекращает пытаться из математика изобразить лингвиста и честно ползёт на боковую и не портит людям настроение.)
Спасибо тебе.

::~Волдеморт в розово-зелёной кроссовке~::
Слушать можно и нужно каждого.
И на меня совсем просто смотреть. Во мне нет ничего особенного.
А мир - он для всех. Почти даром. Всего за одну улыбку.

с-ссидим мы с-сс лордом как-то раз на крыше мчащегос-сся на полном ходу хогвартс-сс экс-сспрес-сса и пьянс-сствуем.
- мой лорд, - говорю я, с-сс трудом удерживая хвос-сстом бутылку, - шшшто за?..
а он молчит, потому что наверху жуткий ветер и с-ссдувает.

anti.dote
Нас не догонят?

кто пос-ссмеет.

Телефоны молчали или отвечали, что абонент недоступен или находится вне зоны доступа сети. А меня тянуло куда-то, хотелось поговорить, может быть, даже не о чем, но - как назло никого, и я, по дороге в магазин за продуктами судорожно вспоминал, чьи же номера, помимо тех, кто были у меня в телефонной книге сотового, я помню. Оказалось, что их было крайне немного. Рабочий матери, да свой домашний, остальные, как назло, не вспоминались.
Зайдя в магазин, я достал деньги, и хотел было купить что-нибудь на ужин, но почему-то попросил бутылку коньяка и баночку щучьей икры. "Замечательный ужин ждет меня": подумалось мне, и я пошел обратно, домой. Несколько раз сворачивал на до этого малохоженные мной улицы, зная, что все равно дворами выйду к себе, главное - убить время. И тут я заметил знакомый дом. Сюда я не заходил слишком давно.
Да, мы давно не виделись. Может, три, может, пять лет. Просто наши пути разошлись, мы перестали звонить друг другу, и наши телефоны давно стерлись из памяти друг друга. Я даже не знал, проживаешь ли ты по этому адресу. И как сильно мы изменились за это время.
Я толкнул дверь подъезда. Она была кодовой, но замок уже давно сломался, так что я беспрепятственно вошел внутрь. Почти бегом на твой этаж. Остановился у двери. Нажал на звонок, только сейчас поняв, что даже если ты дома, ты можешь быть занят, и неприлично приходить без приглашения.
Ты открыл дверь:
- Привет. - Усмехнулся, и не задавая вопросов, сказал: - Проходи. Вижу, ты не с пустыми руками!
Я кивнул, молча протягивая тебе бутылку коньяка, и проходя за тобой на кухню. Ничего не изменилось, разве что новый холодильник. Ты сделал музыку потише, доставая рюмки.
- Ну, что нового в твоей жизни. - И я начал рассказывать, а ты слушал, а потом рассказывал ты... И будто не было трех или пяти лет, пока мы не общались, все было привычно в нашей маленькой приятельской компании. И мы оба знали, что разойдясь, мы вновь может долго не видеться, но это не значит, что встретившись вновь, мы не будет рады друг другу.

Мелко накрапывал дождь. Пробираясь сквозь заросли высокой сочной травы, перебирая могучие стволы спящих одуванчиков руками я думал о том, как бы не набрать полные туфли воды, не промочить полосатые гольфы и в итоге не подхватить насморк. Хотя одежда все равно уже промокла. Вздохнул и усмехнулся внезапно всплывшему образу себя любимого укутанного в клетчатый плед с градусником и грелкой. Как вдруг, вдали, сквозь пелену ленивого дождя замерцал огонек. Я подошел поближе и увидел дуб, могучий вековой дуб, ствол которого убегал ввысь и раскидывался ветвями в небе, а коренья уходили вглубь земли. Дверь в стволе дерева навеяла смутные воспоминания о том, что привело меня сюда. Ручка высоко. Я потянулся к ней и все вокруг начало меняться, трава становилась травой – деревья деревьями и я самим собой. Я открыл дверь. Мгновенно все вокруг заполнилось теплым светом и запахло булочками с корицей. Странная комната, огромный зал, длинный стол с причудливыми стульями разных эпох и стилей, пестрые скатерти со сказочными рисунками и причудливые, многочисленные чашки и чайники – это были основные действующие лица собравшегося чаепития. А на стене весели часы, разных размеров и форм, время застыло тут, часы молчали. Ни «тик», ни «так» не слышался от них. Я пошел вперед, рассматривая чудное вокруг и наслаждаясь запахом корицы. Услышал смех вдали и чьи-то крики. Еще пара шагов – и вот в полумраке я вижу при свете свечи компанию странных господ. Тут и кролик ко мне подбегает и чая налить торопиться чашку. Обратила на меня внимание госпожа мышь, которую я так неловко посмел разбудить. А вы сидите на резном стуле из дерева вишни и бархатной красной ткани. Облокотившись на ручку беззаботно, из под своей изящной шляпы с шелковой лентой и мягким сиреневым пером, прищурив глаза с таинственным рисунком на коже смотрите на меня.