the human behind.
Х-men
Авторство Мар и Рыжей Волки,
пэйринг: Ксавье / Магнето (нет, Йахх, именно в таком порядке) -
тип: флафф, ангст, хэппиэнд. Фэндом - Х-men: Evolution.
читать
Мар: Чей у нас будет яой?
Йахх: Ну я не знааюююю...
Мар: Юююююююю....Это весьма настраивает на яой. Ага.
*тяжкий вздох*
*зевок*
Яой?.... Ща ты мне отыграешь кого-нибудь из Иксоооов..... %) Ага. По памя... О!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Магнито и Ксавье. ХААААААААААЧУ!!!!!
-------------------
Флэшбэк....
Двадцать лет назад. Двое парней – темноволосый и серебристый, стоят у ряда уходящих вдаль деревьев на теннистой аллейке.
- «Никогда-никогда?...»
- «Никогда-никогда»
Тёмные глаза в синие-льдистые.
Тогда мы были живы.
Тогда мы оба были целы.
Мы были вместе.
Я – Ксавье, профессор Ксавье института для одарённых детей. Я посвятил себя этому. У меня жена и сын, которых я бросил через полгода после рождения сына. Я не вынес этого.
Свежий ветерок июльского утра.
----
Где-то далеко- июль, а здесь – здесь тоже июль, но холодный и одинокий – и ветер пронизывает даже сквозь огнеупорную-холодоупорную – на скольки стихиях проверено! – ткань костюма.
Но давать себе слабость можно другому, слабому мутанту или человеку, по своей глупости зовущему себя «венцом творения». Не мне.
Я – Магнето, создатель нового мира. Мира мутантов, мира для мутантов..
Как жаль, Ксавье, что ты избрал другой путь..
..Путь избрал меня, а не я его – люди и мутанты должны жить в мире – и не я это придумал..
Когда все кончилось – и очередной замысел Магнето провалился, отчего-то появилось чувство, что что-то должно произойти. Вот сейчас, сию же секунду. Это ощущение кололо кончики пальцев и отдавалось дрожью у основания шеи.
-Заберите меня через пару часов.
-Но..профессор! Это опасно.
-Это приказ.
На двух противоположных концах пустой, выжженной площадки застыло два силуэта. Один и один, или..двое..?
-----
На борту «Вихря» были и команда Х и Братство Мутантов в почти полном составе, разве что кроме своего непосредственного начальства. Гордый тёмный силуэт корабля снова завис на выжженой землёй основного куска Астероида Х.
- «Там никого не осталось...» - Скотт покачал головой и непонимающе уставился на Ксавье, смотревшего в окно. Команда хлопотала вокруг раненных – сын Эрика так и не приходил в сознание. Профессор покачал головой. – «Всё равно. Мы не можем уйти, не убедившись.» Джин Грей только покачала головой, будто бы почти обвиняя своего учителя в мягкосердечии.
Спускается.
Инвалидное кресло, ставшее уже неизменным атрибутом.
Тот всё-таки выжил. Выжил. И что дальше?....
Собственно, от Магнито можно было ждать всего, чего угодно. Тёмно-синий плащ развевается за плечами- без ветра, разумеется.
- «Здравствуй, Эрик.»
Вежливость – наше второе счастье.
-----
-Здравстуй, Чарльз. –Равнодушие – мое второе «я», маска настолько сраслась с лицом, что отличить правду от маски-уже не реально.
-Зачем ты здесь? Неужто все-таки решился бросить своих «птенцов»? -Нагрубить, сделать больно- так, чтобы гримаса боли промелькнула по твоему лицу. Зачем? Наверное, чтобы понять, что еще жив. Гнев и злость- это хоть какое-то проявление жизни.
А шлем – он скрывает чувства. И не только от телепатов, с их силой Разума – но и простые эмоции хорошо спрятаны за тонкими пластинами, отсекающими лицо от внешнего мира.
-Или ты пришел сюда, чтобы насладиться своей победой? Ну что же.. – Взмах рукой, вслед за которой рвется плащ. – Смотри, вот она, твоя победа.
Его победа- и долгие годы моей работы, кропотливый труд, бессонные ночи- и все это теперь – пепел.
Интересно, понимаешь ли ты это, Чарльз?
-------
- Мои «птенцы» сегодня спасали твоих, Эрик. – Выдох. Хоть и не заметно, наверное. Куда ты теперь пойдёшь, озлобленный, мятежный, лишившийся своего творения?... Куда?.. – Слабейшие твоей и моей школы дрались вместе и победили.
Только вежливость. Только улыбка. Доброжелательно-равнодушная. Все эмоции, которые ты мог увидеть, унёс в могилу с собой восторженный юнец, считавший, что все вокруг такие же, как он. Юнец, бившийся о стены особника, в которых каждая комната кровоточила одиночеством. Тогда ты не издевался над моим параличом.
А что до теперь?...
Мы взрослые люди и грани стали только больнее.
- Я пришел убедиться, что мы спасли всех живых.
--------
-Убедился? Доволен? – Разрываю слова на слоги, рву буквы на вдох-выдох. Я зол, Чарльз, разве ты не замечаешь? Мне нужно побыть одному..или, по крайне мере, маска хочет побыть одна. Что до меня- то окружающий мир давно перестало интересовать то, что чувствует Эрик...А он что-то еще чувствует?
-Уходи. – Резкий разворот, руки одним движением скрещиваются на груди. Величественный разворот плеч. Я знаю, как меня видят: лидер, ведущий за собой толпы, гений, творец, злодей, тиран..Как угодно! Мне все равно. В это секунды, когда я стою на развалинах своего труда, в который я вложил ни одну частичку своей души - разве должно меня волновать чье-то мнение..? Нет.
Я мертв, Ксавье. Я умирал сотни раз, вместе с теми мутантами, погибающими только из-за того, что они- не такие. Не такие, как все.
И ты думаешь, я позволю этому повториться? Ради этого я и веду эту войну, мой старый друг, мой новый враг.
Я устал умирать.
--------
- Убедился. – Пауза. Тот может отворачиваться сколько угодно, не обязательно быть телепатом, чтобы понять, что когда человек хочет уйти, он уходит. Не отворачивается. Особенно если пришел вторым.
- Разве у тебя есть на чём улететь?...
Я ненавижу твой шлем.
Это единственное, что я себе позволяю – ненавидеть его. И сколько бы Джин не училась, что телепатия, нарушающая личные права, запрещена, прочёл бы тебя в тот момент. Я калека, и не догоню тебя на своём кресла. Обернись. Если мы обменялись двумя фразами... всё до следующей стычки насмерть, да?
Слабо пищит сигнал датчика – «птенцы» напоминают о себе. Да, разумеется. Шторм ведёт наблюдение.
Сильные руки безжалостно сдавили поручни. Я не хочу уходить отсюда. Даже когда ты стоишь спиной.
-------
-Я найду на чем. - Роняю фразы тяжелыми каплями. С трудом сдерживаюсь, чтобы не сжать руки в кулаки- единственное проявление чувств, что я сейчас могу себе позволить. Голос- ровный. На этот сухой, безэмоциональный тон потраче не один вечер: наработатать, приучить себя постоянно говорить в нем, отречься от эмоций в голосе.
-Неужели тебе это так важно? – Ты всегда был добрым Чарльз –мои губы кривятся в болезненной усмешке- ты всегда был добрым, даже по отношению к врыгу. Чутким, сострадательным, пытающимся прочувствовать и пожалеть. «Возлюби врага своего, как самого себя». Неужели ты перечитал Священное Писание в детстве, мой старый друг?
-Тебе пора. – Спустя пару секунд мертвой тишины. – Иди же. – Рубленные фразы, прищуренные глаза. Я не думаю о тебе, сидящем сзади в своем ужасном кресле(оно ведь уродует тебя, Чарльз), о свете, бьющемся на дне глаз. Я об этом не думаю. Я запретил себе вспоминать твое тепло еще много лет назад.
--------
- Разумеется. – в ответ на болезненно напоминающие оправдание слова того. – Найдёшь. Твой сын у меня на корабле.... - Да, я знаю. Твои дети для тебя не так много значат, равно же как и для меня – мой... Мутант. Я испоганил жизнь хорошей женщине, пытаясь забыть тебя
Я пытаюсь убедить себя самого, что проявляю исключительно сострадание, достойное любого противника.
И не двигаюсь с места.
Словно очередное немое приглашение. В конце концов, это всего лишь попутка до земли. Потом ты снова уйдёшь затаиваться, мстить, отравляться озлобленностью в свои логова.. я видел их, Эрик. Они сводят с ума. Тебя сломали тогда, в лагерях.
А я...
Я просто сижу и наслаждаюсь целебной гарью покорёженного металла на уединённом клочке астероида Х. Не двигаясь с места.
- Эрик?
------
-Да? –Черт! Я не хотел оборачиваться, не хотел отвечать, не хотел, чтобы ты видел меня..таким. Слабым. Чувства, это слабость, Чарльз. Я не должен так поступать. Но.
Оборот. Короткий, через плечо, с косым взглядом и застывшей полуулыбкой. Твоя вежливость в моем исполнении превратилась в кривую гримасу, в которой смешалась воедино горечь и злость.
-Ты что-то хотел еще сказать, Чарльз? – Вот она, твоя вежливость. Отзеркаленная мною, падает ядовитыми каплями на подставленные в ладони.
Ты ждал чего-то еще?
Я ведь злой, Чарльз. Твои дети давно считают меня «врагом номер один», да и остальные не так уж далеки от этого.
А насколько ты далек от этой мысли?
-----
Легко покачал головой, опираясь подбородком на ладонь и на секунду позволив себе отвлечься.
Ты зовёшь меня по имени.. Это осталось с тех давних, когда... Нет. Не было когда. Не думать. Ты просто зовёшь меня по имени, как и я тебя – единственная оставшаяся интимность наших отношений, от который каждый раз передёргиваются и твои и мои воспитанники. Меня сейчас никто не зовёт Чарльз, знаешь? Равно же как и тебя, видимо, уже и не знают, кроме как в шлеме.
Я не думаю о тебе, глядя в льдисто-синие глаза.
Я просто предлагаю жестом руки поездку на землю. Карета подана. На чём ты собирался добираться?...
Мои воспитанники...
Они верят мне. А ты нет. Их убеждает профессор Ксавье – а тебя тогда так и не убедил наивный юноша Чарльз. Не его ли ты воскрешаешь в своей памяти, споря и болезненно кривясь? Только инвалидная коляска мешает.
А ты всё-таки обернулся.
- Ты идёшь?
Телепату необязательно прямое войдействие, чтобы убеждать. Достаточно первычных навыков в психологии, чтобы хотя бы вызвать секундную заминку.
----
Людям написано на линии Судьбы совершать глупости. Странно, а я то думал, что давно перестал идти вдоль тоненького пунктира, вышитого пьяными Норнами на порванной ткани Бытия. Но это все- лишь ненужный, секундный пафос, перед решающий жестом. Сейчас решается, как побежит твой пунктир дальше. Ты знаешь об этом, Эрик?
Ты знаешь, что твоя Судьба решается сейчас- и состоит она в протянутой руке и знакомых, до боли знакомых, темных глазах.
Знаешь, но никак не можешь выбрать.
Секунды ползут медленно, как разомлевшие на солнце черепахи.
А рука не опускается – и на твоем лице ясно написано «Я знаю, что ты пойдешь. Так что я могу немного подождать».
Черт бы тебя побрал, Чарльз. Ты все, всегда знал. Вот и сейчас- я делаю один короткий шаг вперед, проклиная себя всеми словами, что только могу вспомнить.
Проклинаю, называю глупцом, идитом, слабохарактерным слизняком.. Но ноги делают следующий шаг.. А чего еще мне от них ждать?
-----
Медленно опускаю руку.
Ни к чему её протягивать, словно нищему за подаянием, когда ты подходишь ближе.
С обаятельностью, свойственной только многолетним инвалидам, взглядом прошу тебя помочь с коляской. На этот трап, спущенный из «Вихря», сложно втащить её одному, а от тебя не убудет, верно, Эрик?
Обеспокоенные лица Джин, Скотта, Сторм выглядывают сверху. – «У нас ещё один гость.» - информирую я их, предлагая высказать радушие, которое нам всем должно быть свойственно. – «Эрик, будь так добр, подними нас?..»
Наивный юноша Чарльз бы порадовался вытянувшимся лицам своей команды. Ужас на подвижном лице Курта неописуем.
Ребята смогут долететь по курсу и без меня, поэтому остаюсь за их спинами. От того так и веет злой горечью по поводу утраченных трудов. Карфаген должен быть разрушен, Эрик. Мне жаль. Из озлобленности не проростёт ничего хорошего.
- Мне жаль.
------
-Жалость – глупое чувство, Чарльз. – Смотрю тебя прямо в глаза, с трудом удерживаю маску на лице. Знаешь, почему я все это время тебя избегал, знаешь? Я боюсь потерять себя – утратить контроль, и тогда все то, что похороненно глубоко в душе, вырвется на волю. Знаешь, как страшны ожившие во второй раз чувства? Они не подчиняются, сметают барьеры..Они сметают все на своем пути.
Но_ты_этого_не_узнаешь, Чарльз.
А ненависть твоих учеников витает в воздухе, и она так плотна, что ощущается кожей, как воздух жарким летним полднем..
Ты наверняка не помнишь тот июльский полдень, когда двое близких друзей валялись на траве, в тени огромного дерева и смеялись, подставляя глаза солнцу? В память четким образом врезана картинка: твои сиюяющие глаза и полу-улыбка уголками рта.
А я помню даже такие мелочи.. Наверное, зря.
-------
Спорить с тобой на тему чувств? Увольте. Видимо, я тогда так и не понял твоих.
Поэтому просто пожимаю плечами. Да, хорошо. Назвал меня глупцом снова. Добро обречено называться идиотизмом, непроходимой глупостью, чем бы только не... У профессора Ксавье, который тебя слышит, одного из лучших телепатов мира, подходящая броня. Броня добра.
На этот раз разворачиваюсь я. И отъезжаю таки в рубку «Вихря». Тебе, видимо, стоит побыть одному.
Через плечо: «Долетим через полтора часа.»
-------
Ты ушел, и это хорошо. Это_очень_хорошо.
Разворачиваюсь к стене и цепляюсь за первую попавшуюся точку взглядом. Намертво. Руки скрещены на груди, остановившийся взгляд. Это хорошо, что ты ушел, Чарльз. Потому что еще немного, и я бы сказал тебе очередную колкость. А потом еще, и еще. И тогда не миновать распрывы над Главным Гадом руками твоих любимых Иск-менов.
Полтора часа остановившихся глаз, скрещенных рук и - под финал - одеревеневших мускулов. Я выдержу- ведь этот полет- не самое страшное, что мне приходилось переживать. Все таки твои «дети» - не нацистские офицеры...
-------
Полёт проходит гладко.
Под конец, разумеется, пришлось утихомиривать расшалившихся Курта и Китти, которые на спор проникали за оболочку корабля и проходили обратно, но это ничего. Ксавье сидел, в глубокой задумчивости, привычно держась за виски (стандартная поза любого телепата), когда Сторм потрясла его за плечо.
- «Мы у главного входа в особняк, профессор.»
Мягко касаются земли шасси.
Кресло беззвучно въезжает обратно в комнату, в которой обрёк себя на добровольное заключение на время полёта Магнито. – «Мы прибыли, ..Эрик.»
-----
Разворот на 180 градусов –чересчур резкий, одеревеневшие на полтора часа мышцы отказываются слушаться..как надо. В как не надо- это значит резкость и незаконченность движений. Знаменитый Магнето- и без всякого понятия о координации движений..? Смешно.
Делаю шаг вперед и застываю, ощущая, как по телу расползаются миллионы иголочок, проникающих до костей. Морщусь- и не успеваю сдержать этот жест.
-Я свободен, Чарльз?
Знаешь, за эти полтора часа я успел многое вспомнить. Слишком многое, чтобы молча уйти. Присутствие тебя за стенкой ощущалось так, будто ты буквально в пяти сантиметрах от меня. Чарльз, знаешь..
Слишком много думать- вредно. Последяя фраза, твое имя, срывается у меня с губ..и я понимаю, что НЕ хотел его сдержать. Я не хотел, а не маска...
-----
Твой голос изменился за полтора часа полёта. Стал более хриплым. Странно – даже это я отмечаю.
За окном – приглушённые голоса детей – обмениваются впечатлениями. Там, за затемнёнными окнами – солнце. Я инвалид, прикованный к больничной коляске, лучший телепат мира, понятия не имею, что ты имеешь в виду. Не за этим ли ты делал свой шлем, единственный во всём мире?! Чтобы – я не знал. Ничего.
- «Эрик, ты свободен...» - выпрямляюсь. Сила из парализованных ног ушла в горделивую осанку, в сжатые кулаки. Почти против собственной воли, чудом не подпустив в голос едкой горечи, добавляю. – «Как и всегда был.»
Твой голос опять изменился.
Я слы-шу.
Ответ – на пол-тона тише.
- «Что, Эрик?.. Не знаю. У тебя..» - там самая извиняющаяся вежливая улыбка, при появлении которой любой из моих студентов начинает во всём со мной соглашаться. – «Твой шлем... Я не знаю. Ничего.»
О, да. Я подавляюще вежлив. Дети разбежались. Кресло – у выхода из каюты, если пройдёшь, то почти заденешь меня краями пафосно развевающегося плаща.
--------
Хочется взвыть от обиды. Но я этого делать не буду- мне не пятнадцать лет, чтобы обвинять себя в том, что было и в том, чего не будет.
А еще- я не хочу уходить. Я хочу стоять так вечно- что бы ты и я – напротив друг-друга, глаза в глаза.
Мой шлем.. Я специально его сделал, чтобы ты не знал. Ничего. Иначе..
Иначе, понимая, что ты все знаешь, я просто не выдержу- я не смогу оставаться прежним собой, и я не смогу вернуться к себе старому. Это значит- конец.
Змея Уробус обвивает Землю своим телом, закусив свой хвост, таким образом став бесконечной.
Не значит ли это, что конец- лишь начало всего..?
Если начать думать- то все...то все кончится. Прямо здесь, в ту секунду, когда я выйду из этой комнаты. Кончится без надежды на начало.
Взгляд- в сторону. Не смотреть на тебя – иначе.. Иначе я не могу сделать, что Я хочу. Я остановлюсь на полпути, остановлюсь, чтобы выбрать другую дорогу.
И сейчас...
Тонкие металические пластны шлема исчезли с лица, освободив влажные, висящие тонкими прядями волосы.
Обратно нет дороги.
-Мой шлем, Чарльз?
--------
Морали идут к чертям. Джин Грей может искать себе нового учителя. В ту же секунду - вихрь мыслеобразов взламывает сознание.... Я только искренне надеюсь, что на лице этого нельзя прочесть. Сотни.. нет, тысячи, мириарды острых песчинок, как вихрь, застигнувший в пустыне неосторожного – колют, наждачно обдирают кожу лица, ладоней, забиваются в ноздри....
Спросите телепата, приятен ли процесс чтения.
Спросите Джин Грей, легально ли считывать сознание злейшего врага и по совместительству.... Вряд ли кого-нибудь ещё – я не хочу про это думать сам.
Ловлю себя на попытке закрыться от бушующего цунами образов, на мелочном желании верить в то, что ты разрушил всё..
Сглотнув.
«Да, Эрик...» - и, против воли – вглядываясь в знакомое – изменившееся – постаревшее?! – да нет – лицо. – «Твой.. Шлем. Ты хочешь, чтобы я прочёл твои мысли?...» - мысленно задыхаясь обжигающим азотом бушующего сознания.
--------
А что бы было, не рассорься мы тогда, двадцать лет назад?
Солнце отражается в твоих глазах. Я не хочу уходить - я хочу, чтобы этот вечер длился вечно, и ты мирно дремал вечность, вот с этой же мечтательной улыбкой и тенью от ресниц на щеках.
Чтобы было вместо этого, Чарльз?..
И- прорывающиеся сквозь попытки мыслить здраво- срывающая барьеры и щиты самоконтроля мысль:
-Я скучал. Я ему этого не скажу. Я до боли скучал, все эти двадцать лет. Он не должен знать. Я не могу так больше. Я задыхаюсь. Он этого не дожен знать!! Я первый бросил камень в наши отношения, и не мне возвращаться к пепелищу... Но если бы был шанс. Шанса не будет. Вы изменились. Надежда –глупое чувство, но она есть даже у меня.
А на лице- попытка сдержать поток эмоций, рвущихся наружу. И ничего боле.
-------
- «Я теперь инвалид, Эрик.» - коротко.
Тихо.
Практически односложно.
Ты забыл, что двадцать лет назад твой друг был _здоровым_? Я – нет. Не спрашивай, как это получилось. Я бы подошёл к тебе, если мог. Я бы подошёл к тебе, если бы тогда сделал шаг назад я, а не ты. Но я – человек с парализованными конечностями и не могу идти через мост, который ты обвалил тогда со своей стороны.
Я молча любуюсь твоим лицом, в первый раз за 20 лет усомнившись в собственной телепатии.
-------
Тишина- убивает. Пугает, захватывает в свои цепкие обьятья и не отпускает.
Ты молчишь, и я понимаю, что еще секунда, одна, вторая- и все.
А я этого не хочу.
Выдох, и на следующем- вдохе, через все комнату- в несколько шагов.
Секунды срываются каплями и не нам их останавливать.
-Чарльз..- Мгновение, резкий жест – опуститься на одно колено перед тобой и – идиот- взять твои руки в свои – ты свихнулся.
-я скучал. – раздельно, по буквам, глядя тебя в глаза. Признание- кара. И что теперь тебе делать...?
-----
Ладони. Твои.
Ты сошёл с ума – мир сошёл с ума – мир вообще остался?...
Я – профессор Ксавье, институт.. нет, глава института профессора Ксавье для одарённых детей, т.е. мутантов. Повторять как моление, чтобы не потерять самого себя в этой круговерти – а пальцы левой руки уже мягко вырвались из твоих..
Чтобы опуститься поверх белых волос.
Ты вер-нул-ся.
Я хочу знать, что будет дальше?....
Мгновение замирает, забившись белыми крыльями – ты вернулся.
Идеологии могут подождать.
Ты вернул-ся..
Искренняя надежда, что мои глаза не выдают это заглавными буквами жирным шрифтом.
- «Ты вернулся.» Не вопрос. Утверждение. И только попробуй со мной поспорить.
Авторство Мар и Рыжей Волки,
пэйринг: Ксавье / Магнето (нет, Йахх, именно в таком порядке) -
тип: флафф, ангст, хэппиэнд. Фэндом - Х-men: Evolution.
читать
Мар: Чей у нас будет яой?
Йахх: Ну я не знааюююю...
Мар: Юююююююю....Это весьма настраивает на яой. Ага.
*тяжкий вздох*
*зевок*
Яой?.... Ща ты мне отыграешь кого-нибудь из Иксоооов..... %) Ага. По памя... О!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Магнито и Ксавье. ХААААААААААЧУ!!!!!
-------------------
Флэшбэк....
Двадцать лет назад. Двое парней – темноволосый и серебристый, стоят у ряда уходящих вдаль деревьев на теннистой аллейке.
- «Никогда-никогда?...»
- «Никогда-никогда»
Тёмные глаза в синие-льдистые.
Тогда мы были живы.
Тогда мы оба были целы.
Мы были вместе.
Я – Ксавье, профессор Ксавье института для одарённых детей. Я посвятил себя этому. У меня жена и сын, которых я бросил через полгода после рождения сына. Я не вынес этого.
Свежий ветерок июльского утра.
----
Где-то далеко- июль, а здесь – здесь тоже июль, но холодный и одинокий – и ветер пронизывает даже сквозь огнеупорную-холодоупорную – на скольки стихиях проверено! – ткань костюма.
Но давать себе слабость можно другому, слабому мутанту или человеку, по своей глупости зовущему себя «венцом творения». Не мне.
Я – Магнето, создатель нового мира. Мира мутантов, мира для мутантов..
Как жаль, Ксавье, что ты избрал другой путь..
..Путь избрал меня, а не я его – люди и мутанты должны жить в мире – и не я это придумал..
Когда все кончилось – и очередной замысел Магнето провалился, отчего-то появилось чувство, что что-то должно произойти. Вот сейчас, сию же секунду. Это ощущение кололо кончики пальцев и отдавалось дрожью у основания шеи.
-Заберите меня через пару часов.
-Но..профессор! Это опасно.
-Это приказ.
На двух противоположных концах пустой, выжженной площадки застыло два силуэта. Один и один, или..двое..?
-----
На борту «Вихря» были и команда Х и Братство Мутантов в почти полном составе, разве что кроме своего непосредственного начальства. Гордый тёмный силуэт корабля снова завис на выжженой землёй основного куска Астероида Х.
- «Там никого не осталось...» - Скотт покачал головой и непонимающе уставился на Ксавье, смотревшего в окно. Команда хлопотала вокруг раненных – сын Эрика так и не приходил в сознание. Профессор покачал головой. – «Всё равно. Мы не можем уйти, не убедившись.» Джин Грей только покачала головой, будто бы почти обвиняя своего учителя в мягкосердечии.
Спускается.
Инвалидное кресло, ставшее уже неизменным атрибутом.
Тот всё-таки выжил. Выжил. И что дальше?....
Собственно, от Магнито можно было ждать всего, чего угодно. Тёмно-синий плащ развевается за плечами- без ветра, разумеется.
- «Здравствуй, Эрик.»
Вежливость – наше второе счастье.
-----
-Здравстуй, Чарльз. –Равнодушие – мое второе «я», маска настолько сраслась с лицом, что отличить правду от маски-уже не реально.
-Зачем ты здесь? Неужто все-таки решился бросить своих «птенцов»? -Нагрубить, сделать больно- так, чтобы гримаса боли промелькнула по твоему лицу. Зачем? Наверное, чтобы понять, что еще жив. Гнев и злость- это хоть какое-то проявление жизни.
А шлем – он скрывает чувства. И не только от телепатов, с их силой Разума – но и простые эмоции хорошо спрятаны за тонкими пластинами, отсекающими лицо от внешнего мира.
-Или ты пришел сюда, чтобы насладиться своей победой? Ну что же.. – Взмах рукой, вслед за которой рвется плащ. – Смотри, вот она, твоя победа.
Его победа- и долгие годы моей работы, кропотливый труд, бессонные ночи- и все это теперь – пепел.
Интересно, понимаешь ли ты это, Чарльз?
-------
- Мои «птенцы» сегодня спасали твоих, Эрик. – Выдох. Хоть и не заметно, наверное. Куда ты теперь пойдёшь, озлобленный, мятежный, лишившийся своего творения?... Куда?.. – Слабейшие твоей и моей школы дрались вместе и победили.
Только вежливость. Только улыбка. Доброжелательно-равнодушная. Все эмоции, которые ты мог увидеть, унёс в могилу с собой восторженный юнец, считавший, что все вокруг такие же, как он. Юнец, бившийся о стены особника, в которых каждая комната кровоточила одиночеством. Тогда ты не издевался над моим параличом.
А что до теперь?...
Мы взрослые люди и грани стали только больнее.
- Я пришел убедиться, что мы спасли всех живых.
--------
-Убедился? Доволен? – Разрываю слова на слоги, рву буквы на вдох-выдох. Я зол, Чарльз, разве ты не замечаешь? Мне нужно побыть одному..или, по крайне мере, маска хочет побыть одна. Что до меня- то окружающий мир давно перестало интересовать то, что чувствует Эрик...А он что-то еще чувствует?
-Уходи. – Резкий разворот, руки одним движением скрещиваются на груди. Величественный разворот плеч. Я знаю, как меня видят: лидер, ведущий за собой толпы, гений, творец, злодей, тиран..Как угодно! Мне все равно. В это секунды, когда я стою на развалинах своего труда, в который я вложил ни одну частичку своей души - разве должно меня волновать чье-то мнение..? Нет.
Я мертв, Ксавье. Я умирал сотни раз, вместе с теми мутантами, погибающими только из-за того, что они- не такие. Не такие, как все.
И ты думаешь, я позволю этому повториться? Ради этого я и веду эту войну, мой старый друг, мой новый враг.
Я устал умирать.
--------
- Убедился. – Пауза. Тот может отворачиваться сколько угодно, не обязательно быть телепатом, чтобы понять, что когда человек хочет уйти, он уходит. Не отворачивается. Особенно если пришел вторым.
- Разве у тебя есть на чём улететь?...
Я ненавижу твой шлем.
Это единственное, что я себе позволяю – ненавидеть его. И сколько бы Джин не училась, что телепатия, нарушающая личные права, запрещена, прочёл бы тебя в тот момент. Я калека, и не догоню тебя на своём кресла. Обернись. Если мы обменялись двумя фразами... всё до следующей стычки насмерть, да?
Слабо пищит сигнал датчика – «птенцы» напоминают о себе. Да, разумеется. Шторм ведёт наблюдение.
Сильные руки безжалостно сдавили поручни. Я не хочу уходить отсюда. Даже когда ты стоишь спиной.
-------
-Я найду на чем. - Роняю фразы тяжелыми каплями. С трудом сдерживаюсь, чтобы не сжать руки в кулаки- единственное проявление чувств, что я сейчас могу себе позволить. Голос- ровный. На этот сухой, безэмоциональный тон потраче не один вечер: наработатать, приучить себя постоянно говорить в нем, отречься от эмоций в голосе.
-Неужели тебе это так важно? – Ты всегда был добрым Чарльз –мои губы кривятся в болезненной усмешке- ты всегда был добрым, даже по отношению к врыгу. Чутким, сострадательным, пытающимся прочувствовать и пожалеть. «Возлюби врага своего, как самого себя». Неужели ты перечитал Священное Писание в детстве, мой старый друг?
-Тебе пора. – Спустя пару секунд мертвой тишины. – Иди же. – Рубленные фразы, прищуренные глаза. Я не думаю о тебе, сидящем сзади в своем ужасном кресле(оно ведь уродует тебя, Чарльз), о свете, бьющемся на дне глаз. Я об этом не думаю. Я запретил себе вспоминать твое тепло еще много лет назад.
--------
- Разумеется. – в ответ на болезненно напоминающие оправдание слова того. – Найдёшь. Твой сын у меня на корабле.... - Да, я знаю. Твои дети для тебя не так много значат, равно же как и для меня – мой... Мутант. Я испоганил жизнь хорошей женщине, пытаясь забыть тебя
Я пытаюсь убедить себя самого, что проявляю исключительно сострадание, достойное любого противника.
И не двигаюсь с места.
Словно очередное немое приглашение. В конце концов, это всего лишь попутка до земли. Потом ты снова уйдёшь затаиваться, мстить, отравляться озлобленностью в свои логова.. я видел их, Эрик. Они сводят с ума. Тебя сломали тогда, в лагерях.
А я...
Я просто сижу и наслаждаюсь целебной гарью покорёженного металла на уединённом клочке астероида Х. Не двигаясь с места.
- Эрик?
------
-Да? –Черт! Я не хотел оборачиваться, не хотел отвечать, не хотел, чтобы ты видел меня..таким. Слабым. Чувства, это слабость, Чарльз. Я не должен так поступать. Но.
Оборот. Короткий, через плечо, с косым взглядом и застывшей полуулыбкой. Твоя вежливость в моем исполнении превратилась в кривую гримасу, в которой смешалась воедино горечь и злость.
-Ты что-то хотел еще сказать, Чарльз? – Вот она, твоя вежливость. Отзеркаленная мною, падает ядовитыми каплями на подставленные в ладони.
Ты ждал чего-то еще?
Я ведь злой, Чарльз. Твои дети давно считают меня «врагом номер один», да и остальные не так уж далеки от этого.
А насколько ты далек от этой мысли?
-----
Легко покачал головой, опираясь подбородком на ладонь и на секунду позволив себе отвлечься.
Ты зовёшь меня по имени.. Это осталось с тех давних, когда... Нет. Не было когда. Не думать. Ты просто зовёшь меня по имени, как и я тебя – единственная оставшаяся интимность наших отношений, от который каждый раз передёргиваются и твои и мои воспитанники. Меня сейчас никто не зовёт Чарльз, знаешь? Равно же как и тебя, видимо, уже и не знают, кроме как в шлеме.
Я не думаю о тебе, глядя в льдисто-синие глаза.
Я просто предлагаю жестом руки поездку на землю. Карета подана. На чём ты собирался добираться?...
Мои воспитанники...
Они верят мне. А ты нет. Их убеждает профессор Ксавье – а тебя тогда так и не убедил наивный юноша Чарльз. Не его ли ты воскрешаешь в своей памяти, споря и болезненно кривясь? Только инвалидная коляска мешает.
А ты всё-таки обернулся.
- Ты идёшь?
Телепату необязательно прямое войдействие, чтобы убеждать. Достаточно первычных навыков в психологии, чтобы хотя бы вызвать секундную заминку.
----
Людям написано на линии Судьбы совершать глупости. Странно, а я то думал, что давно перестал идти вдоль тоненького пунктира, вышитого пьяными Норнами на порванной ткани Бытия. Но это все- лишь ненужный, секундный пафос, перед решающий жестом. Сейчас решается, как побежит твой пунктир дальше. Ты знаешь об этом, Эрик?
Ты знаешь, что твоя Судьба решается сейчас- и состоит она в протянутой руке и знакомых, до боли знакомых, темных глазах.
Знаешь, но никак не можешь выбрать.
Секунды ползут медленно, как разомлевшие на солнце черепахи.
А рука не опускается – и на твоем лице ясно написано «Я знаю, что ты пойдешь. Так что я могу немного подождать».
Черт бы тебя побрал, Чарльз. Ты все, всегда знал. Вот и сейчас- я делаю один короткий шаг вперед, проклиная себя всеми словами, что только могу вспомнить.
Проклинаю, называю глупцом, идитом, слабохарактерным слизняком.. Но ноги делают следующий шаг.. А чего еще мне от них ждать?
-----
Медленно опускаю руку.
Ни к чему её протягивать, словно нищему за подаянием, когда ты подходишь ближе.
С обаятельностью, свойственной только многолетним инвалидам, взглядом прошу тебя помочь с коляской. На этот трап, спущенный из «Вихря», сложно втащить её одному, а от тебя не убудет, верно, Эрик?
Обеспокоенные лица Джин, Скотта, Сторм выглядывают сверху. – «У нас ещё один гость.» - информирую я их, предлагая высказать радушие, которое нам всем должно быть свойственно. – «Эрик, будь так добр, подними нас?..»
Наивный юноша Чарльз бы порадовался вытянувшимся лицам своей команды. Ужас на подвижном лице Курта неописуем.
Ребята смогут долететь по курсу и без меня, поэтому остаюсь за их спинами. От того так и веет злой горечью по поводу утраченных трудов. Карфаген должен быть разрушен, Эрик. Мне жаль. Из озлобленности не проростёт ничего хорошего.
- Мне жаль.
------
-Жалость – глупое чувство, Чарльз. – Смотрю тебя прямо в глаза, с трудом удерживаю маску на лице. Знаешь, почему я все это время тебя избегал, знаешь? Я боюсь потерять себя – утратить контроль, и тогда все то, что похороненно глубоко в душе, вырвется на волю. Знаешь, как страшны ожившие во второй раз чувства? Они не подчиняются, сметают барьеры..Они сметают все на своем пути.
Но_ты_этого_не_узнаешь, Чарльз.
А ненависть твоих учеников витает в воздухе, и она так плотна, что ощущается кожей, как воздух жарким летним полднем..
Ты наверняка не помнишь тот июльский полдень, когда двое близких друзей валялись на траве, в тени огромного дерева и смеялись, подставляя глаза солнцу? В память четким образом врезана картинка: твои сиюяющие глаза и полу-улыбка уголками рта.
А я помню даже такие мелочи.. Наверное, зря.
-------
Спорить с тобой на тему чувств? Увольте. Видимо, я тогда так и не понял твоих.
Поэтому просто пожимаю плечами. Да, хорошо. Назвал меня глупцом снова. Добро обречено называться идиотизмом, непроходимой глупостью, чем бы только не... У профессора Ксавье, который тебя слышит, одного из лучших телепатов мира, подходящая броня. Броня добра.
На этот раз разворачиваюсь я. И отъезжаю таки в рубку «Вихря». Тебе, видимо, стоит побыть одному.
Через плечо: «Долетим через полтора часа.»
-------
Ты ушел, и это хорошо. Это_очень_хорошо.
Разворачиваюсь к стене и цепляюсь за первую попавшуюся точку взглядом. Намертво. Руки скрещены на груди, остановившийся взгляд. Это хорошо, что ты ушел, Чарльз. Потому что еще немного, и я бы сказал тебе очередную колкость. А потом еще, и еще. И тогда не миновать распрывы над Главным Гадом руками твоих любимых Иск-менов.
Полтора часа остановившихся глаз, скрещенных рук и - под финал - одеревеневших мускулов. Я выдержу- ведь этот полет- не самое страшное, что мне приходилось переживать. Все таки твои «дети» - не нацистские офицеры...
-------
Полёт проходит гладко.
Под конец, разумеется, пришлось утихомиривать расшалившихся Курта и Китти, которые на спор проникали за оболочку корабля и проходили обратно, но это ничего. Ксавье сидел, в глубокой задумчивости, привычно держась за виски (стандартная поза любого телепата), когда Сторм потрясла его за плечо.
- «Мы у главного входа в особняк, профессор.»
Мягко касаются земли шасси.
Кресло беззвучно въезжает обратно в комнату, в которой обрёк себя на добровольное заключение на время полёта Магнито. – «Мы прибыли, ..Эрик.»
-----
Разворот на 180 градусов –чересчур резкий, одеревеневшие на полтора часа мышцы отказываются слушаться..как надо. В как не надо- это значит резкость и незаконченность движений. Знаменитый Магнето- и без всякого понятия о координации движений..? Смешно.
Делаю шаг вперед и застываю, ощущая, как по телу расползаются миллионы иголочок, проникающих до костей. Морщусь- и не успеваю сдержать этот жест.
-Я свободен, Чарльз?
Знаешь, за эти полтора часа я успел многое вспомнить. Слишком многое, чтобы молча уйти. Присутствие тебя за стенкой ощущалось так, будто ты буквально в пяти сантиметрах от меня. Чарльз, знаешь..
Слишком много думать- вредно. Последяя фраза, твое имя, срывается у меня с губ..и я понимаю, что НЕ хотел его сдержать. Я не хотел, а не маска...
-----
Твой голос изменился за полтора часа полёта. Стал более хриплым. Странно – даже это я отмечаю.
За окном – приглушённые голоса детей – обмениваются впечатлениями. Там, за затемнёнными окнами – солнце. Я инвалид, прикованный к больничной коляске, лучший телепат мира, понятия не имею, что ты имеешь в виду. Не за этим ли ты делал свой шлем, единственный во всём мире?! Чтобы – я не знал. Ничего.
- «Эрик, ты свободен...» - выпрямляюсь. Сила из парализованных ног ушла в горделивую осанку, в сжатые кулаки. Почти против собственной воли, чудом не подпустив в голос едкой горечи, добавляю. – «Как и всегда был.»
Твой голос опять изменился.
Я слы-шу.
Ответ – на пол-тона тише.
- «Что, Эрик?.. Не знаю. У тебя..» - там самая извиняющаяся вежливая улыбка, при появлении которой любой из моих студентов начинает во всём со мной соглашаться. – «Твой шлем... Я не знаю. Ничего.»
О, да. Я подавляюще вежлив. Дети разбежались. Кресло – у выхода из каюты, если пройдёшь, то почти заденешь меня краями пафосно развевающегося плаща.
--------
Хочется взвыть от обиды. Но я этого делать не буду- мне не пятнадцать лет, чтобы обвинять себя в том, что было и в том, чего не будет.
А еще- я не хочу уходить. Я хочу стоять так вечно- что бы ты и я – напротив друг-друга, глаза в глаза.
Мой шлем.. Я специально его сделал, чтобы ты не знал. Ничего. Иначе..
Иначе, понимая, что ты все знаешь, я просто не выдержу- я не смогу оставаться прежним собой, и я не смогу вернуться к себе старому. Это значит- конец.
Змея Уробус обвивает Землю своим телом, закусив свой хвост, таким образом став бесконечной.
Не значит ли это, что конец- лишь начало всего..?
Если начать думать- то все...то все кончится. Прямо здесь, в ту секунду, когда я выйду из этой комнаты. Кончится без надежды на начало.
Взгляд- в сторону. Не смотреть на тебя – иначе.. Иначе я не могу сделать, что Я хочу. Я остановлюсь на полпути, остановлюсь, чтобы выбрать другую дорогу.
И сейчас...
Тонкие металические пластны шлема исчезли с лица, освободив влажные, висящие тонкими прядями волосы.
Обратно нет дороги.
-Мой шлем, Чарльз?
--------
Морали идут к чертям. Джин Грей может искать себе нового учителя. В ту же секунду - вихрь мыслеобразов взламывает сознание.... Я только искренне надеюсь, что на лице этого нельзя прочесть. Сотни.. нет, тысячи, мириарды острых песчинок, как вихрь, застигнувший в пустыне неосторожного – колют, наждачно обдирают кожу лица, ладоней, забиваются в ноздри....
Спросите телепата, приятен ли процесс чтения.
Спросите Джин Грей, легально ли считывать сознание злейшего врага и по совместительству.... Вряд ли кого-нибудь ещё – я не хочу про это думать сам.
Ловлю себя на попытке закрыться от бушующего цунами образов, на мелочном желании верить в то, что ты разрушил всё..
Сглотнув.
«Да, Эрик...» - и, против воли – вглядываясь в знакомое – изменившееся – постаревшее?! – да нет – лицо. – «Твой.. Шлем. Ты хочешь, чтобы я прочёл твои мысли?...» - мысленно задыхаясь обжигающим азотом бушующего сознания.
--------
А что бы было, не рассорься мы тогда, двадцать лет назад?
Солнце отражается в твоих глазах. Я не хочу уходить - я хочу, чтобы этот вечер длился вечно, и ты мирно дремал вечность, вот с этой же мечтательной улыбкой и тенью от ресниц на щеках.
Чтобы было вместо этого, Чарльз?..
И- прорывающиеся сквозь попытки мыслить здраво- срывающая барьеры и щиты самоконтроля мысль:
-Я скучал. Я ему этого не скажу. Я до боли скучал, все эти двадцать лет. Он не должен знать. Я не могу так больше. Я задыхаюсь. Он этого не дожен знать!! Я первый бросил камень в наши отношения, и не мне возвращаться к пепелищу... Но если бы был шанс. Шанса не будет. Вы изменились. Надежда –глупое чувство, но она есть даже у меня.
А на лице- попытка сдержать поток эмоций, рвущихся наружу. И ничего боле.
-------
- «Я теперь инвалид, Эрик.» - коротко.
Тихо.
Практически односложно.
Ты забыл, что двадцать лет назад твой друг был _здоровым_? Я – нет. Не спрашивай, как это получилось. Я бы подошёл к тебе, если мог. Я бы подошёл к тебе, если бы тогда сделал шаг назад я, а не ты. Но я – человек с парализованными конечностями и не могу идти через мост, который ты обвалил тогда со своей стороны.
Я молча любуюсь твоим лицом, в первый раз за 20 лет усомнившись в собственной телепатии.
-------
Тишина- убивает. Пугает, захватывает в свои цепкие обьятья и не отпускает.
Ты молчишь, и я понимаю, что еще секунда, одна, вторая- и все.
А я этого не хочу.
Выдох, и на следующем- вдохе, через все комнату- в несколько шагов.
Секунды срываются каплями и не нам их останавливать.
-Чарльз..- Мгновение, резкий жест – опуститься на одно колено перед тобой и – идиот- взять твои руки в свои – ты свихнулся.
-я скучал. – раздельно, по буквам, глядя тебя в глаза. Признание- кара. И что теперь тебе делать...?
-----
Ладони. Твои.
Ты сошёл с ума – мир сошёл с ума – мир вообще остался?...
Я – профессор Ксавье, институт.. нет, глава института профессора Ксавье для одарённых детей, т.е. мутантов. Повторять как моление, чтобы не потерять самого себя в этой круговерти – а пальцы левой руки уже мягко вырвались из твоих..
Чтобы опуститься поверх белых волос.
Ты вер-нул-ся.
Я хочу знать, что будет дальше?....
Мгновение замирает, забившись белыми крыльями – ты вернулся.
Идеологии могут подождать.
Ты вернул-ся..
Искренняя надежда, что мои глаза не выдают это заглавными буквами жирным шрифтом.
- «Ты вернулся.» Не вопрос. Утверждение. И только попробуй со мной поспорить.
-
-
27.05.2006 в 00:37-
-
27.05.2006 в 04:12Ща отредактируешь, лан?...... ) Я тебе пароль скину. =)
А твои лапки в наручниках поверх лаптопа у меня есть. )
-
-
27.05.2006 в 14:03Я – профессор Ксавье, институт...
Захотелось поставить на подпись)))))))))
-
-
27.05.2006 в 14:15Можешь ставить.)
Я вообще там хотел написать "Я - Ксавье, Чарльз Ксавье" - как аллюзию на печально известное "Бонд. Джеймс Бонд."%)
-
-
27.05.2006 в 14:17Ксаьве-институт звучит лучше)
-
-
27.05.2006 в 14:22блин.%)
Слушь, это игралось в ЧАС ночи, причём я ещё был тормозной от разницы во времени (минус 8) - и вообще...%)))))) Душа профессора стала полтергейстом института, нэ?%)
-
-
27.05.2006 в 14:23Ага... Ночами он бродит по институту и стучит тележкой)
-
-
27.05.2006 в 14:31а ещё там была сверкающая на солнце лысина..^^
-
-
27.05.2006 в 14:40Молчи уж про сверкающую на солнце лысину!.. В основной вариант это не вошло и будь счастлив. %)
-
-
27.05.2006 в 14:42Бедный Ксавье)))
-
-
27.05.2006 в 14:43Причём я это отыгрывал своими руками и никто меня за них не тянул... %)))
А между прочим Эрик вообще играл в фиолетовых пуфистых наручниках!
-
-
27.05.2006 в 14:43*вспоминает лысину* но какая была фраза!..зачем ты стёр?)
-
-
27.05.2006 в 14:45*истерически хохочет, представив*
-
-
27.05.2006 в 14:45-
-
27.05.2006 в 14:45чтобы не рыдать от хохота, перечитывая, и настроиться на ангстово-лирический лад.:Р
Профессор Ксавье выехал на своём кресле на веранду института. Лёгкий весенний ветерок плавно обвивал его сверкающую на солнце лысину.
Так где-то?...
-
-
27.05.2006 в 14:46Ммммдяя...%)
-
-
27.05.2006 в 14:47Профессор Ксавье выехал на своём кресле на веранду института. Лёгкий весенний ветерок плавно обвивал его сверкающую на солнце лысину.
да-да-да!!))
-
-
27.05.2006 в 14:47О боже, это уже диея для другого отыгрыша)))
-
-
27.05.2006 в 14:48-
-
27.05.2006 в 14:49Йахх: А ангстовый лад хотя бы БЫЛ. %РР
Всё, народ, Ксавье в моём лице меланхолично уезжает воспитывать сей дурдом, до ночи. )
-
-
27.05.2006 в 14:50Авторы врут.
Ничего, вот я переведу фик про Ртуть..заглядение. Эво рулит туда-то и сюда-то просто потому, что там есть мы.%)
*уехал*
-
-
27.05.2006 в 14:50УдачИ, наставник! *помахал рукой Логан и ушел бездельничать*
-
-
27.05.2006 в 14:52-
-
31.05.2006 в 15:14