Колыбель и гроб одновременно. Моё упоение, моя отверженная любовь, черный силуэт ночью, размазанный по пространству в безумном прыжке напрямик... Это чудное чувство - гремящая, залитая до краёв музыкой колыбель души, и в стиле диско девяностых срываются искры света - фары идущих навстречу машин частят пулемётной очередью через столбики разделительной, и я впадаю в транс - оскалясь, держа руль, отсутствуя душой и почти - телом, в шаманских параксизмах отбивая такт пальцами по рукояти переключения передач.
Скороссссть....
Даже не обязательно скорость до бездны - просто: ночь, чернота (родная - чернота), трасса изгибами и холмами ложится под колёса, блудливо и пугливо выныривает из-за поворотов... и транс музыки. До краёв: пугающе, зыбко... щемяще. Никого. Запястья едва изгибаются - вести машину вдоль белых полос ряда, .. губы беззвучно шевелятся: мольба, проклятье, обещание сбыться. Заклинание себя и мира. Музыка по венам, от музыки поддрагивает корпус. В хлипкой коробке метала, четырёхугольнике на колёсах - вмазываться скоростью в ночь. Пугает и завораживает.
Гроб? Не знаю. Наверное, интуитивно - когда мне будет 110 лет и я буду в трезвом уме и здравой памяти, наверное, я закажу себе подобные похороны, чтобы всё было точно так же, только ещё настоящее. Потому, что это пока что самое близкое, что я знаю - к смерти. Я не хочу туда. И не собираюсь и не попаду до срока. И ещё - Утена - гроб - потому что все: в гробах. Только мой ещё и с музыкой. И без Акио.
В ней иногда бывают люди - кто-то пугается, кто-то цепляется за ремень безопасности, кто-то заставляет меня выжимать газ в картинно-идиотской попытке сорваться и обогнать неприятные вопросы, уйти от них - скоростью. Из соседнего сиденья. А через пару лет - уже не в ярко-красной, наверное, но - появится он. Для меня это много значит - чтобы он... не то, чтобы чувствовал всё то же - это слишком интимно, это - моё наедине со своей душой, не изъявление любви, другое... - просто... чтобы ему было хорошо. Со мной. В машине.
Все четыре колеса.