И ещё про танцы. В рамках подчинения. И про надёжные сильные руки Ференца, которые - оммм, всё, считайте меня иллюстрацией к песне Цоя "Восьмикласница" ("Пустынной улицей вдвоём мы с Каспаряном шкаф несём, и я курю, а он таблетки пьёт.. И светят фонари, давно я говорю "Держи за дно!!" - а он в ответ шипит "Сам дурак". Он говорит, что у него по географии трояк, поэтому забыл, куда нести опять. Камчатку трудно отыскать и тяжело всю ночь шагать. Многозначительно молчу, и дальше мы несём опять."). В смысле, к нормальной песне Цоя "Восьмикласница". Которая "оммм".

Так вот, хастл. Прекрасный танец ведения и подчинения, он же "если она не послушается, ломай ей руку!" Первое, чему учат наши прекрасные юноши - это о том, насколько сильно надо и не надо вести партнёршу, чтобы не сломать ей, если что, руку. Да и сами шаги - с изящным, женственным выворачиванием тебе руки за спину, и ведением девушки аки деликатной куколки - это что-то. Задача ведомого партнёра - двигаться куда тебя крутят, угадывать, что от тебя хотят, и ещё при этом всем телом высказывать, как тебе нравится подчиняться и косплеить лёгкую слабовольную куколку. Да, почти все парные танцы, это - ведение в большой степени, но хастл в этом кладёт почти всё остальное, что я танцевал, на обе лопатки.

А Ференц - прекрасен.
Он уже решил, что мне не нужно показывать шаги. "Почувствуешь" - говорит, - "я в тебя верю." И начинает крутить. И ты крутишься аки уж на сквороде, а потом он ловит твоё лицо обеими руками, резковато и открыто тебе прямо в него улыбается и говорит "Молодец!" и отправляет обратно танцевать со вторым учеником, который на 20 лет тебя старше, на две головы ниже, субтильный, тихий, и его почему-то всё равно нельзя вести, потому что у него есть одна маленькая паскудная хромосома.... Нельзя, Ли, вести. Ведись. Прислушивайся к чужим желанием. Даже если этот мужик сам не в силах решить, какой из шагов он хочет сделать, и по ходу действия три раза успевает передумать.

Прихожу в "Супершаг" как на медитацию - любоваться. Все живые и прекрасные.