the human behind.
Чем сволочнее на душе и чем сильнее хочется выть...
... тем громче я смеюсь. Да. Я так летаю.
.... ударяешь по крыльям, и ввысь!
Силуэтом весь мир расколот
на сейчас и вчера. Обернись! (с)
Пусть - на сердце - тягуче - колко
Это - Песнь Звериных Прав!!!
Атональ волчьего неба, надрывающийся вой режет на осколки черного цвета безжалостно вянущие гирлянды весенних сумерек и погожих летних вечеров. И наискосок - рассекает, словно застарелый шрам переносицу - временной тайм-стоп. Ледяная антарктическая заря взгляда, бесконечностью февральского бурана - мысли по замкнутому циклу, и всё вообще - на одно-единственное касание...
Если уж уходить в Ноль - то только так. Чтобы уж ничего не осталось после того, как в новом дне - на сотне пятирядных магистралей, в едком неоне реклам и неизбежном дневном свете - растворится лепесток одной-единственной свечи, последнего свидетеля ночного пожара, в огненном безумии которого горело всё, включая душу - сплав нервов со струнами, - последние часы ожидания и мелкие иглы, капельные бисерины прошлых слов.
Теперь уже - дождь. Молчащий дождь...
... тем громче я смеюсь. Да. Я так летаю.
.... ударяешь по крыльям, и ввысь!
Силуэтом весь мир расколот
на сейчас и вчера. Обернись! (с)
Пусть - на сердце - тягуче - колко
Это - Песнь Звериных Прав!!!
Атональ волчьего неба, надрывающийся вой режет на осколки черного цвета безжалостно вянущие гирлянды весенних сумерек и погожих летних вечеров. И наискосок - рассекает, словно застарелый шрам переносицу - временной тайм-стоп. Ледяная антарктическая заря взгляда, бесконечностью февральского бурана - мысли по замкнутому циклу, и всё вообще - на одно-единственное касание...
Если уж уходить в Ноль - то только так. Чтобы уж ничего не осталось после того, как в новом дне - на сотне пятирядных магистралей, в едком неоне реклам и неизбежном дневном свете - растворится лепесток одной-единственной свечи, последнего свидетеля ночного пожара, в огненном безумии которого горело всё, включая душу - сплав нервов со струнами, - последние часы ожидания и мелкие иглы, капельные бисерины прошлых слов.
Теперь уже - дождь. Молчащий дождь...